Ревнуй не ревнуй – всё равно не уволюсь!

Все люди разные – и слава богу! – подумала я, когда одна из моих подружек, плакса Маша, отревелась мне в жилетку. Она сама попросила меня пробежаться вместе с ней по магазинам, чтобы купить подарок её Серёже к 23 февраля. Ну вот откуда я могу знать, что нравится её любимому муженьку, и как я могу ей что-то советовать? Однако помотаться с ней всё же согласилась. Я, разумеется, предполагала, что повод для встречи со мной у неё был совсем другой, и не ошиблась.

Три часа мы бродили по магазинам и торговым центрам, и за это время она успела мне многое рассказать. Только не о подарке для Серёжки, а о том, что между ними происходит. Собственно, между ними всё по-обычному. Он пашет на работе, калымит иногда, близится к концу его ремонтная эпопея, скоро они заедут в собственную квартиру. Зная его педантичность и аккуратность, представляю, как там у них будет здорово! Во время беременностей, родов и после них семья жила буквально на одну Серёжину зарплату и денег катастрофически не хватало, но Машу радовало, что муж с работы сразу бежит домой, к ней и детям. Сейчас с деньгами всё в порядке, но Шуне (как Сергей называет свою суженую) не хватает внимания. Конечно, его же постоянно нет дома! А когда приходит, то моется, ужинает и его едва хватает на то, чтобы улыбнуться жене: засыпает на ходу.

– Мало того что он уходит, когда дети ещё спят, а приходит, когда они уже спят, так он и супружеские обязанности выполнять не в состоянии, – бурчит Маша.

Она выдёргивает с вешалки один за другим мужские свитера и, совершенно их не рассматривая, вешает на место. Спрашиваю: «Ты хоть что-нибудь замечаешь?» – имея в виду узор, цвет, качество, стоимость вещей, а она застыла, прижав одну из них к себе.

– Слу-ууушай, не замечала, пока ты мне не сказала! Теперь-то я понимаю: у него, наверное, кто-то есть! Он же не видит, не замечает ничего! Накрасилась я к его приходу или как лахудра! Надела я коротенькую юбочку, чтобы его соблазнить, или до сих пор хожу в халате! То-ооочно! Кто-то у него есть! – затараторила Машуля, а я даже слова вставить не могу. – А зачем он сразу идёт в ванную, а? Чтобы от него не пахло духами любовницы! Знает, что уж я-то всё почувствую...

Видя, что эта тирада с минуты на минуту перейдёт в рыдания, я плавно перехожу в оборону – надо же бедного Серёгу защитить как-то да и себя она сейчас так накрутит! Я её не первый день знаю.

– Ну, во-первых, в ванну он идёт, чтобы освежиться. Он же весь день на работе, а вечером ещё и ремонт. Ты, когда уборку делаешь, не потеешь, что ли? Он же там и цемент, и песок носит-мешает, стены ровняет – это тяжёлый физический труд, иногда и в третью смену. Во-вторых, приносит деньги, улыбается тебе после такой работы – радуйся, потому что другой придёт без денег, пьяный и будет наезжать за то, что ты не работаешь! А в-третьих, выбирай: или твой мужик пашет и при деньгах, а ты пахнешь духами или отдавай детей свекрови и иди сама на работу. Тогда будете больше времени вместе проводить? – сказала я, как выдохнула, и гляжу – убедила. У подруги глаза уже не на мокром месте.

Ещё я напомнила ей старую Лизину историю. Когда много лет назад она, выпускница юрфака, вернулась из столицы, то устроилась на небольшое предприятие. Тогда брали и без опыта работы. Коллектив был молодой, а наша третья подружайка, Елизавета Дмитриевна, хоть и была моложе некоторых своих коллег, быстро пошла в гору. Через два года её назначили начальником юридического отдела, спустя год ею заинтересовалось руководство холдинга в Москве. Согласитесь, для 26-летней девушки это что-то значило! Она летела домой как на крыльях и делилась всем этим со своим Геной, не замечая, что он становится каким-то нервным, срывается ни с того ни с сего. Лиза его успокаивала, пытаясь понять, что происходит. До неё не доходило, что его гложет ее успех. Не умел он радоваться за любимую женщину. Впрочем, он, наверное, её уже и не любил тогда. Пользовался просто – не работал, а она его одевала, обувала, кормила. Потом купила ему машину. На, Генусечка, только не злись и не ругайся.

Как потом выяснилось, сначала машину он использовал исключительно для того, чтобы следить за ней. Что он за ней приезжал на работу – было вполне нормально. И зная, что он приедет, она как обычно вместе с коллегами выходила из управления. Если Гене что-то не нравилось – кто-то не так на Лизу посмотрел или о чём-то они слишком оживлённо разговаривают, – мог устроить скандал. Один раз она, прощаясь с шефом на крыльце, напомнила, чтобы он завтра утром не забыл паспорт. Так Гена вышел из машины и начал орать:

– Что, не наговорились ещё, голубки? Вам рабочего дня мало? – и прочие гадости, а когда Лиза подошла к машине, он громко, чтобы шеф слышал, выкрикнул: «Шлюха!»

Лиза молча села в машину, всю дорогу молчала, а он вёз её домой и продолжал орать. Тогда в Лизе что-то надломилось, а крокодил не на шутку разбушевался. И она терпела Генины выходки до тех пор, пока во время очередной ссоры он ей не заявил: «Ты думаешь, я не знаю, почему ты там работаешь? Потому что ты спишь с шефом!» Во дурак! И Лиза тогда, как её ни отговаривали, уволилась и открыла свою юридическую фирму, где была сама себе начальником. Но с Геной она тогда распрощалась.

– Знаешь, что самое обидное, Катюх? Шефу своему я действительно нравилась, он мне об этом сказал всего один раз, – рассказала мне тогда Лизавета. – Но я ответила, что замужем за Геной, изменять ему не собираюсь и вообще он не в моём вкусе...

– А где сейчас твой бывший шеф? – поинтересовалась я.

– Он в Москве, а я здесь.

А Гена ей ещё долго нервы трепал. К ней в контору приходили его женщины, что-то требовали от Лизы, в основном денег. Одна настаивала, чтобы Лиза оплатила ей аборт – дескать ребёнок от Гены. А тот тогда жил уже с третьей, к Лизе же приходил на работу только пьяный и говорил, что не уйдёт без неё, потом просил денег на пиво или на телефон положить. Дегенерат, в общем. Немало пришлось понервничать, чтобы выписать его из квартиры и машину забрать. Она бы не забирала, просто боялась, что он по пьянке попадёт в аварию и ей придётся выкручиваться. Собственник машины-то Лиза.

– А Крокодил Гена сейчас где? – спросила Маша.

А Гена ещё с десяток лет пил, потом выгнал мать из дому, продал её квартиру и пропал.

– Так вот, бери белый джемпер и нефиг ревновать Серёгу ни к женщинам, ни к работе, – говорю я ей.

Маша схватила джемпер, расплатилась и заторопилась, счастливая, домой. Как мало ей для счастья надо! Вроде хорошо, но я подумала: а вдруг мы все разъедемся в разные города – кто её успокаивать-то тут будет? Хотя мы все лёгкие на подъём. Нам собраться – только подпоясаться. Приедем, успокоим, поплачем вместе, а потом посмеёмся. Конечно же над собой, над тем, какие мы дуры бываем, когда любим.

Екатерина ЛЮБИМОВА